Комментарий к предыдущей записи

Хочу немного прокомментировать текст Саши Гивенталя о его учителе В.И.Арнольде, ссылка на который дана в моей предыдущей записи. Точнее, его фрагмент, уже упомянутый там в комменте nieuwe_zijde: "Вы приглашаете его на свою дипломную зашиту - и он приходит! - и произносит короткую но впечатляющую речь."

Прежде всего, справка для нематематиков - Саша Гивенталь, математик выдающегося мирового уровня, был в свое время (середина 70х) завален при поступлении на московский мехмат, и закончил знаменитую "Керосинку", не раз уже упоминавшуюся в моем журнале. Он начал ходить на семинар Арнольда в МГУ и успешно заниматься математикой под его руководством, будучи еще студентом. Его дипломная работа в Керосинке была по чистой математике и фактически выполнена под руководством Арнольда. Тем не менее, кажется, всё это было совершенно неформально, так что Арнольд вполне мог на защиту и не приезжать.

Мне хочется в связи с этим поделиться эпизодом из собственной биографии, в некотором роде аналогичном Сашиному. Владимир Игоревич был членом мехматского Ученого Совета, на котором я защищал свою кандидатскую диссертацию (близко по времени к Сашиному диплому). Обстановка была нервная, этот Совет и до, и после моей защиты завалил несколько соискателей нежелательной национальности. Среди его членов было порядка 4-5 активных антисемитов, и, скажем, в условиях неполного кворума, такого количества черных шаров хватило бы для завала.

К сожалению, я с Арнольдом практически не пересекался, разве что несколько раз на семинарах Гельфанда, куда он периодически заглядывал. Моя тематика была от него далека, и я не был даже уверен, что он осведомлен о моем существовании (уже после защиты я был один раз приглашен им для доклада на его семинаре, но это отдельная песня). Как бы то ни было, на самой защите его не было ни во время моего выступления, ни когда выступали оппоненты. Когда объявили перерыв для голосования, и я в довольно мрачном настроении прогуливался по коридору, ко мне подбежал запыхавшийся Арнольд и спросил, что происходит. Я мрачно ответил, что мне кажется, голосование уже закончилось, он замахал на меня руками, сказал, что этого не может быть, и понесся бегом в аудиторию. И успел-таки проголосовать, как он и обычно успевал сделать всё, за что брался. Математическая репутация его была совершенно легендарна, и то, что он явно специально приехал в университет для поддержки своим голосованием практически незнакомого ему молодого человека, занимавшегося очень далекой от него темой, произвело на меня сильное впечатление, и я навсегда сохранил к нему особое чувство благодарности.