Simons Foundation выложила еще два очень интересных видео-интервью - с Пьером Делинем и Бобом Макферсоном. У них немало общего (помимо того, что оба - математики высшего класса) - оба работают в IAS в Принстоне, оба в молодости провели немало времени в Москве (когда такие визиты были большой редкостью), много общались и завязали тесные дружеские связи с московскими математиками, в частности, с И.М.Гельфандом и его школой, оба стояли у колыбели Московского Независимого Университета и в трудные годы своей самоотверженной помощью (в том числе, и сугубо материальной) сыграли ключевую роль в выживании российской математики. И оба отличаются редкими человеческими качествами.
В интервью они оба очень тепло говорят о своих московских впечатлениях. Их будет интересно послушать совсем не только математикам. Мне посчастливилось знать их обоих с незапамятных времен, когда я был еще совсем начинающим математиком, а они тоже еще были не так знамениты, как сейчас. С Пьером мне довелось беседовать только на профессиональные темы - помню как (в конце 70-х?) мы с Иосифом Бернштейном рассказывали ему свою только что сделанную работу, и какое это было удовольствие. Пьер - perfect listener, немедленно вникающий как в общий замысел, так и во все детали работы. Не забуду типичной для него реакции, когда, найдя один из наших ходов неожиданным для себя, он реагировал на него как на остроумную шутку, залившись совершенно детским смехом.
А Боб и впоследствии его life partner Марк Горецки стали мне и моей жене близкими друзьями, пожалуй, самыми близкими среди моих американских друзей. Марк тоже очень сильный и известный математик, хотя и не такого масштаба как Боб (который был его научным руководителем в аспирантуре). Ну и кроме того, он просто очень умный человек, наделенный большим практическим знанием жизни и здравым смыслом (это, кстати, и к Бобу относится). В первые годы нашей американской жизни он был нашим гуру, к которому мы обращались за советами по многим практическим поводам, и он с большим терпением и тактом нас просвещал. Мы провели наш первый год в Корнелле, Марк работал тогда в Northeastern и был там, несомненно, ведущим математиком (а также профессором по computer science), а Боб был в MIT. Именно Марк устроил меня в Northeastern, где я работаю до сих пор. Причем я доверил ему решать за меня все орг. вопросы, и он виртуозно провел всю необходимую торговлю, освободив меня полностью от всех бюрократических заморочек. Сейчас, когда я насмотрелся на то, какой нервотрепки требует устройство на работу, я ему еще больше благодарен за то, что он меня от всего этого избавил.
Боб очень интересно рассказывает в интервью об истории того, как они с Марком поняли, что созданы друг для друга (это также обсуждается в тексте по ссылке). По своей глубокой многолетней преданности друг другу они никак не уступят ни одной из моих знакомых "нормальных" семей. У них был чудесный дом в Квинси с выходом на залив, где они держали собственную лодку. Марк был глубоко привязан и к Бостону, и к своему дому, и к своей работе в нашем университете, где он пользовался очень большим авторитетом и влиянием. Но когда Боба пригласили в Институт, он бросил всё это и без колебаний последовал за Бобом, хотя в Институте он получил лишь должность визитера без оплаты, совершенно не соответствующую его уровню как математика.
И в заключение небольшое личное отступление. В интернете, особенно русскоязычном, каждое упоминание геев вызывает поток гомофобных комментариев, по большей части откровенно дебильных, но иногда претендующих на интеллигентность и объективность в оценках. Я человек конкретный (несмотря на свою професию), и всегда, когда вижу что-либо подобное, вспоминаю о Марке и Бобе, в сравнении с которыми интеллектуальное и моральное убожество этих комментаторов становится особенно отчетливым ...
В интервью они оба очень тепло говорят о своих московских впечатлениях. Их будет интересно послушать совсем не только математикам. Мне посчастливилось знать их обоих с незапамятных времен, когда я был еще совсем начинающим математиком, а они тоже еще были не так знамениты, как сейчас. С Пьером мне довелось беседовать только на профессиональные темы - помню как (в конце 70-х?) мы с Иосифом Бернштейном рассказывали ему свою только что сделанную работу, и какое это было удовольствие. Пьер - perfect listener, немедленно вникающий как в общий замысел, так и во все детали работы. Не забуду типичной для него реакции, когда, найдя один из наших ходов неожиданным для себя, он реагировал на него как на остроумную шутку, залившись совершенно детским смехом.
А Боб и впоследствии его life partner Марк Горецки стали мне и моей жене близкими друзьями, пожалуй, самыми близкими среди моих американских друзей. Марк тоже очень сильный и известный математик, хотя и не такого масштаба как Боб (который был его научным руководителем в аспирантуре). Ну и кроме того, он просто очень умный человек, наделенный большим практическим знанием жизни и здравым смыслом (это, кстати, и к Бобу относится). В первые годы нашей американской жизни он был нашим гуру, к которому мы обращались за советами по многим практическим поводам, и он с большим терпением и тактом нас просвещал. Мы провели наш первый год в Корнелле, Марк работал тогда в Northeastern и был там, несомненно, ведущим математиком (а также профессором по computer science), а Боб был в MIT. Именно Марк устроил меня в Northeastern, где я работаю до сих пор. Причем я доверил ему решать за меня все орг. вопросы, и он виртуозно провел всю необходимую торговлю, освободив меня полностью от всех бюрократических заморочек. Сейчас, когда я насмотрелся на то, какой нервотрепки требует устройство на работу, я ему еще больше благодарен за то, что он меня от всего этого избавил.
Боб очень интересно рассказывает в интервью об истории того, как они с Марком поняли, что созданы друг для друга (это также обсуждается в тексте по ссылке). По своей глубокой многолетней преданности друг другу они никак не уступят ни одной из моих знакомых "нормальных" семей. У них был чудесный дом в Квинси с выходом на залив, где они держали собственную лодку. Марк был глубоко привязан и к Бостону, и к своему дому, и к своей работе в нашем университете, где он пользовался очень большим авторитетом и влиянием. Но когда Боба пригласили в Институт, он бросил всё это и без колебаний последовал за Бобом, хотя в Институте он получил лишь должность визитера без оплаты, совершенно не соответствующую его уровню как математика.
И в заключение небольшое личное отступление. В интернете, особенно русскоязычном, каждое упоминание геев вызывает поток гомофобных комментариев, по большей части откровенно дебильных, но иногда претендующих на интеллигентность и объективность в оценках. Я человек конкретный (несмотря на свою професию), и всегда, когда вижу что-либо подобное, вспоминаю о Марке и Бобе, в сравнении с которыми интеллектуальное и моральное убожество этих комментаторов становится особенно отчетливым ...
2 comments:
Спасибо, Андрей! Интервью обязательно посмотрю, но ваш текст, при всей его краткости и отсутствии неожиданностей, прочитать было очень приятно!
Вам спасибо, Рома! Очень приятно от Вас это услышать.
Post a Comment